Лет десять назад придумалось. Вспомнил, что смог. Надеюсь кого-то развеселит)))
Евгений Онегин cover
I-ХХХV главы
Прошу относиться к этому произведению, как к рифмованной шутке и воспринимать каждую отдельную строфу без связи с предыдущей и последующей. Здесь нет логики повествования: Онегин то бодибилдер, то лифтер; то опытный спортсмен, то новичок и т.д. Перед вами попытка собрать воедино весь разносторонний мир качкизма, всунуть его в оболочку одного человека – Евгения Онегина и зарифмовать все это для простоты восприятия. Так что каждый из вас может узнать в нем или себя, или своего товарища по залу.
I.
"Мой тренер самых честных правил,
Когда начать мне вышел срок,
Такой курсец мне, блядь, заправил
Переходящий в некролог:
Смесь Сустанона с Омнадреном,
Метан, Фенил, Анаполон.
Короче курс "Прощанье с членом"
Мне заебенил костолом.
Его пример другим наука;
Он говорил: "Какая скука
Метан без Теста принимать".
Он очень не любил считать
Высчитывать все милиграммы.
В пяти граммовые баяны
Он заливал свой «Пепсикол»
И в жопу мне вонзал укол.
Какое низкое коварство!
Херовый тренер, твою мать.
Ему б коней тренировать,
А не в меня вгонять лекарство,
II.
Так думал молодой детина,
Летя в пыли на Джипаре,
Всевышней волей Акрихнина
Стал круче всех он во дворе.
Любитель Деки и Метана!
С героем моего романа
Без предисловий, сей же час
Позвольте познакомить вас:
Онегин, добрый мой приятель,
Лифтер, пока что КМС
По совместительству спасатель
Из областного МЧС.
III.
Розовощекое детство Евгения пропускаем …
IV.
Когда же юности прекрасной
Пришла Евгению пора,
Пора надежд и роста массы,
На хвост насели опера.
Четыре года малолетки
Не вспоминались им как сон,
Но там впервые про таблетки
От двух качков услышал он.
Вот мой Онегин на свободе;
Острижен по последней моде,
И в «Reebok» фирменный одет -
Он наконец увидел свет.
А после года тренировок
Он стал силен, умен и ловок.
О тренировках совершенно
Мог изъясняться, приседал;
Легко 130 выжимал,
Толкал и рвал непринужденно;
Чего ж вам больше? Свет решил,
Что он силен и очень мил.
V.
Мы все качались понемногу
На чем-нибудь и как-нибудь,
Телосложеньем, Слава Богу,
Есть где у нас еще блеснуть.
Онегин был, по мненью многих
(Судей решительных и строгих)
Неоднократный чемпион
Имел талант нехилый он
Не напрягаясь в тренировках,
Коснувшись до всего слегка,
С понтовым видом босяка
Крушить рекорды на проходках,
И возбуждать улыбку дам
Вколов немало миллиграмм
Своим торчащим колом ***м.
Об этом после потолкуем.
VI.
Джо Вейдер щас уже не в теме:
Так, если правду вам сказать,
Его дурные сплит-системы,
Могли б и Ронни в гроб загнать.
Онегин в качке, как и я,
Не разбирался ни хуя.
Он рыться не имел желанья
В методах, тонкостях систем,
В журналах типа «Айронмэн»,
Но препаратов описанья
От Сустанона до ЭКА
Хранила светлая башка.
VII.
Онегин – быдло и скотина!
Таких уродов не щадить!
Миофибриллу от актина
Не мог он, сука, отличить.
Ебал МакРоберта в очко,
Зато вовсю читал Скачко.
Он «Геркулес» считал говном
И смел еще судить о том,
Как организм твой здоровеет,
И чем живет, и почему
Не нужен Нандролон ему,
Коль Оксиметолон имеет.
Я сам его не понимал
И часто на хyй посылал.
VIII.
Всего, что знал еще Евгений,
Пересказать мне недосуг;
Но в чем он истинный был гений,
Что знал он тверже всех наук,
Что было для него измлада
И труд и мука и отрада,
Что занимало целый день
Его тоскующую лень, -
Был Интернет. Качковских сайтов
Был завсегдатай вечный он
На форумы с таким понтОм
Впулял он сотни гигабайтов.
Что слух катился по Рунету:
Мол, круче Жени парня нету.
X.
Как рано мог он лицемерить,
Таить надежду, ревновать,
Разуверять, заставить верить,
И на хyй матом посылать.
От метко сказанного слова
Он багровел и шел в разнос.
Он и авторитет Клестова
Бывало ставил под вопрос.
Пытался спорить с Шалабаном,
Неся какую-то муру.
Он на Steroid точка RU
Прослыл всезнайкой и буяном.
Порой кого-то подъебнет,
Как будто в лужу перданет.
XI.
Как он умел работать словом,
Но фотки, кстати вам сказать
С бицухою полуметровой
Не торопился выставлять.
Зато на фотогалерее
В своей излюбленной манере
Он пацанов критиковал,
Как умудренный аксакал:
Здесь явно дельты поотстали,
Тут непрочерченная грудь.
Так обосрет кого-нибудь,
Как-будто сам, блядь, Кинг Камали.
Короче, мог, что говорить
Понты кудряво колотить!
XII.
А тут, я помню, как-то в осень
За словом сунувшись в карман,
«Жму двести сорок. Три по восемь»,-
Он заявляет пацанам.
Один ему назначил стрелку,
Сказав: «Порву тебя, как грелку,
Если не выжмешь, что грозил».
И штуку баксов занозил,
Коли пожмет он двести сорок.
Чем кончилась сия возня?
Не знаю, милые друзья.
Исчез Онегин. Имидж дорог.
Скорей всего, сменивши ник,
Он там же снова и возник.
XV.
Бывало, он еще в постеле
Подмышкой греет Энантат.
Шприц. Вата. Хлоп! И Тесто в теле
И чуть побаливает зад.
Но этого, пожалуй, мало.
Что бы ни капли не пропало,
В шприц набирает он воды
И струйкой в пасть. Теперь лады.
Потом он Деку в ногу вводит,
Потом Метан кидает в рот,
Потом на кухню он идет
И протеин себе разводит.
На завтрак варит семь яиц
И грудки посиневших птиц.
XX.
Спортзал уж полон; грифы блещут;
Станки и лавки, все кипит;
Железа звон и звон затрещин.
Спортзал живет, спортзал шумит.
Блистателен, полувоздушен,
Лишь штанге и себе послушен,
Толпой атлетов окружен,
Стоит Витек Фуражкин; он
Присесть намерен триста сорок.
Рекорд России? Что с того?
Проходка нынче у него.
Подсед. Отрыв. Отход от стоек.
Садится. Тишина… Орет!
Пердит и медленно встает!
XXI.
Все хлопают. Онегин входит,
Идет, паскуда, по ногам,
Меж делом, как лохов, разводит
Качков на десять килограмм
Недорогого протеина.
Такой уж вот Женек скотина.
К нему протянутые руки
Он вяло жмет, потом со скуки
На зал рассеяно взглянул,
Отворотился – и зевнул,
И молвил: "Надоели, суки;
Лифтеров долго я терпел,
Но и Кравцов мне надоел"
XXII.
Пока еще до всех доходит
Онегинской тирады суть,
Уж тут, как тут стоит Володя:
«Куда Вам, сударь, ебануть?»;
Еще не перестали топать,
Сморкаться, кашлять, шикать, хлопать
Как наш великий жимовик,
Души добрейший силовик,
Бьет наглеца по глупой морде.
Онегин вон летит отсель,
Снимая тормоза с петель.
XXIII
Изображу ль в картине верной
Квартиры комнатку сию,
Где мой воспитанник примерный
Хранил всю химию свою.
Всё, чем для жопы щепетильной
Торгует Органон обильный,
Что нам в ответ впуляет он
На наш Метилтестостерон,
Весь блеск, всю роскошь Пакистана,
Египта силу, Польши стать,
Всё, что смогли ему достать
Из Греции и Индостана,
Всё украшало кабинет
Качка младого в двадцать лет.
XXIV
Винстрол Замбоновский испанский,
Кломид и Дека, Тестенат,
Метан, Кленбутерол китайский
Ну и фенилпропионат.
Примоболан и Сустанон,
Карсил, Прегнил, Анаполон,
Дрыщей надежда – Джинтропин
Ну и, конечно, Инсулин.
Буланов (вспомню как историк)
Не мог ни капельки понять
Как можно вместе потреблять
И андроген и анаболик…
На это всем уже насрать,
Лишь бы большим и сильным стать.
XXV
Быть можно здравым человекрм
И Суст колоть и жрать Метан.
К чему бесплодно спорить с веком?
Жизнь всё расставит по местам.
Экипирован мой Евгений,
Боясь ревнивых осуждений.
В любимой «Хэви Дьюти Бласт»
Хоть триста был пожать горазд.
Он три часа по крайней мере
Снимал титановский комбез
И думал: как в него залез?
Но он был стоек в своей вере,
Что без экипы штангу жать,
Лишь время попусту терять.
XXX
Чтоб стать большим, как пол сарая,
Я много жизней загубил…
И если бы не стовторая,
В спортзалы до сих пор ходил
….
XXXI
Я вспомнил Грега Валентино..
Синтольный папа, твою мать!
Невинный бицепс, где ты ныне?
Где твоя девственная стать?
Где обаянье широчайших
И скромность жилочек мельчайших?
Где ты, поэзия груди?
И нежность ног? Всё позади.
Теперь залив Тестостероном
Свой злой прыщавый организм,
Отдав пять лет на онанизм
И сверху сгладив всё синтолом,
Вполне возможно стать крутым,
Большим и сильным, но больным.
XXXIV
Мне памятно другое время!
В заветных, иногда, мечтах
Я помню чемпионства бремя
И силу чувствую в руках.
Опять кипит воображенье,
Опять её прикосновенье
Зажгло в увядшем сердце кровь,
И заиграет в жилах вновь
Коктейль из Теста и Метана-
Предвестник бури и страстей,
Рекордов, драк, ментов, блядей…
И затихает в сердце рана.
Но полно, хватит тосковать.
Пора к Онегину опять.
XXXV
Что ж мой Онегин? Полусонный
Домой из зала едет он.
А раньше был неугомонный,
Вынослив был он, будто слон.
По три часа работал в зале,
Аж геморрои вылезали.
Теперь же сорок пять минут
И помирай. Ложись хоть тут.
Как стали трудны приседанья…
Не смог сто восемьдесят встать.
Совсем ослаб, ёб твою мать…
Ни силы нету, ни желанья,
И масса сыпаться пошла.
Такие вот у нас дела.
***
Как Доктор Любер злой и страшный
В спортзалах появлялся он.
Ни Омнадрен, ни Сустанон,
Ни Стромбы сладкий вкус вчерашний,
Ни что не трогало его,
Не замечал он ничего...
Евгений Онегин cover
I-ХХХV главы
Прошу относиться к этому произведению, как к рифмованной шутке и воспринимать каждую отдельную строфу без связи с предыдущей и последующей. Здесь нет логики повествования: Онегин то бодибилдер, то лифтер; то опытный спортсмен, то новичок и т.д. Перед вами попытка собрать воедино весь разносторонний мир качкизма, всунуть его в оболочку одного человека – Евгения Онегина и зарифмовать все это для простоты восприятия. Так что каждый из вас может узнать в нем или себя, или своего товарища по залу.
I.
"Мой тренер самых честных правил,
Когда начать мне вышел срок,
Такой курсец мне, блядь, заправил
Переходящий в некролог:
Смесь Сустанона с Омнадреном,
Метан, Фенил, Анаполон.
Короче курс "Прощанье с членом"
Мне заебенил костолом.
Его пример другим наука;
Он говорил: "Какая скука
Метан без Теста принимать".
Он очень не любил считать
Высчитывать все милиграммы.
В пяти граммовые баяны
Он заливал свой «Пепсикол»
И в жопу мне вонзал укол.
Какое низкое коварство!
Херовый тренер, твою мать.
Ему б коней тренировать,
А не в меня вгонять лекарство,
II.
Так думал молодой детина,
Летя в пыли на Джипаре,
Всевышней волей Акрихнина
Стал круче всех он во дворе.
Любитель Деки и Метана!
С героем моего романа
Без предисловий, сей же час
Позвольте познакомить вас:
Онегин, добрый мой приятель,
Лифтер, пока что КМС
По совместительству спасатель
Из областного МЧС.
III.
Розовощекое детство Евгения пропускаем …
IV.
Когда же юности прекрасной
Пришла Евгению пора,
Пора надежд и роста массы,
На хвост насели опера.
Четыре года малолетки
Не вспоминались им как сон,
Но там впервые про таблетки
От двух качков услышал он.
Вот мой Онегин на свободе;
Острижен по последней моде,
И в «Reebok» фирменный одет -
Он наконец увидел свет.
А после года тренировок
Он стал силен, умен и ловок.
О тренировках совершенно
Мог изъясняться, приседал;
Легко 130 выжимал,
Толкал и рвал непринужденно;
Чего ж вам больше? Свет решил,
Что он силен и очень мил.
V.
Мы все качались понемногу
На чем-нибудь и как-нибудь,
Телосложеньем, Слава Богу,
Есть где у нас еще блеснуть.
Онегин был, по мненью многих
(Судей решительных и строгих)
Неоднократный чемпион
Имел талант нехилый он
Не напрягаясь в тренировках,
Коснувшись до всего слегка,
С понтовым видом босяка
Крушить рекорды на проходках,
И возбуждать улыбку дам
Вколов немало миллиграмм
Своим торчащим колом ***м.
Об этом после потолкуем.
VI.
Джо Вейдер щас уже не в теме:
Так, если правду вам сказать,
Его дурные сплит-системы,
Могли б и Ронни в гроб загнать.
Онегин в качке, как и я,
Не разбирался ни хуя.
Он рыться не имел желанья
В методах, тонкостях систем,
В журналах типа «Айронмэн»,
Но препаратов описанья
От Сустанона до ЭКА
Хранила светлая башка.
VII.
Онегин – быдло и скотина!
Таких уродов не щадить!
Миофибриллу от актина
Не мог он, сука, отличить.
Ебал МакРоберта в очко,
Зато вовсю читал Скачко.
Он «Геркулес» считал говном
И смел еще судить о том,
Как организм твой здоровеет,
И чем живет, и почему
Не нужен Нандролон ему,
Коль Оксиметолон имеет.
Я сам его не понимал
И часто на хyй посылал.
VIII.
Всего, что знал еще Евгений,
Пересказать мне недосуг;
Но в чем он истинный был гений,
Что знал он тверже всех наук,
Что было для него измлада
И труд и мука и отрада,
Что занимало целый день
Его тоскующую лень, -
Был Интернет. Качковских сайтов
Был завсегдатай вечный он
На форумы с таким понтОм
Впулял он сотни гигабайтов.
Что слух катился по Рунету:
Мол, круче Жени парня нету.
X.
Как рано мог он лицемерить,
Таить надежду, ревновать,
Разуверять, заставить верить,
И на хyй матом посылать.
От метко сказанного слова
Он багровел и шел в разнос.
Он и авторитет Клестова
Бывало ставил под вопрос.
Пытался спорить с Шалабаном,
Неся какую-то муру.
Он на Steroid точка RU
Прослыл всезнайкой и буяном.
Порой кого-то подъебнет,
Как будто в лужу перданет.
XI.
Как он умел работать словом,
Но фотки, кстати вам сказать
С бицухою полуметровой
Не торопился выставлять.
Зато на фотогалерее
В своей излюбленной манере
Он пацанов критиковал,
Как умудренный аксакал:
Здесь явно дельты поотстали,
Тут непрочерченная грудь.
Так обосрет кого-нибудь,
Как-будто сам, блядь, Кинг Камали.
Короче, мог, что говорить
Понты кудряво колотить!
XII.
А тут, я помню, как-то в осень
За словом сунувшись в карман,
«Жму двести сорок. Три по восемь»,-
Он заявляет пацанам.
Один ему назначил стрелку,
Сказав: «Порву тебя, как грелку,
Если не выжмешь, что грозил».
И штуку баксов занозил,
Коли пожмет он двести сорок.
Чем кончилась сия возня?
Не знаю, милые друзья.
Исчез Онегин. Имидж дорог.
Скорей всего, сменивши ник,
Он там же снова и возник.
XV.
Бывало, он еще в постеле
Подмышкой греет Энантат.
Шприц. Вата. Хлоп! И Тесто в теле
И чуть побаливает зад.
Но этого, пожалуй, мало.
Что бы ни капли не пропало,
В шприц набирает он воды
И струйкой в пасть. Теперь лады.
Потом он Деку в ногу вводит,
Потом Метан кидает в рот,
Потом на кухню он идет
И протеин себе разводит.
На завтрак варит семь яиц
И грудки посиневших птиц.
XX.
Спортзал уж полон; грифы блещут;
Станки и лавки, все кипит;
Железа звон и звон затрещин.
Спортзал живет, спортзал шумит.
Блистателен, полувоздушен,
Лишь штанге и себе послушен,
Толпой атлетов окружен,
Стоит Витек Фуражкин; он
Присесть намерен триста сорок.
Рекорд России? Что с того?
Проходка нынче у него.
Подсед. Отрыв. Отход от стоек.
Садится. Тишина… Орет!
Пердит и медленно встает!
XXI.
Все хлопают. Онегин входит,
Идет, паскуда, по ногам,
Меж делом, как лохов, разводит
Качков на десять килограмм
Недорогого протеина.
Такой уж вот Женек скотина.
К нему протянутые руки
Он вяло жмет, потом со скуки
На зал рассеяно взглянул,
Отворотился – и зевнул,
И молвил: "Надоели, суки;
Лифтеров долго я терпел,
Но и Кравцов мне надоел"
XXII.
Пока еще до всех доходит
Онегинской тирады суть,
Уж тут, как тут стоит Володя:
«Куда Вам, сударь, ебануть?»;
Еще не перестали топать,
Сморкаться, кашлять, шикать, хлопать
Как наш великий жимовик,
Души добрейший силовик,
Бьет наглеца по глупой морде.
Онегин вон летит отсель,
Снимая тормоза с петель.
XXIII
Изображу ль в картине верной
Квартиры комнатку сию,
Где мой воспитанник примерный
Хранил всю химию свою.
Всё, чем для жопы щепетильной
Торгует Органон обильный,
Что нам в ответ впуляет он
На наш Метилтестостерон,
Весь блеск, всю роскошь Пакистана,
Египта силу, Польши стать,
Всё, что смогли ему достать
Из Греции и Индостана,
Всё украшало кабинет
Качка младого в двадцать лет.
XXIV
Винстрол Замбоновский испанский,
Кломид и Дека, Тестенат,
Метан, Кленбутерол китайский
Ну и фенилпропионат.
Примоболан и Сустанон,
Карсил, Прегнил, Анаполон,
Дрыщей надежда – Джинтропин
Ну и, конечно, Инсулин.
Буланов (вспомню как историк)
Не мог ни капельки понять
Как можно вместе потреблять
И андроген и анаболик…
На это всем уже насрать,
Лишь бы большим и сильным стать.
XXV
Быть можно здравым человекрм
И Суст колоть и жрать Метан.
К чему бесплодно спорить с веком?
Жизнь всё расставит по местам.
Экипирован мой Евгений,
Боясь ревнивых осуждений.
В любимой «Хэви Дьюти Бласт»
Хоть триста был пожать горазд.
Он три часа по крайней мере
Снимал титановский комбез
И думал: как в него залез?
Но он был стоек в своей вере,
Что без экипы штангу жать,
Лишь время попусту терять.
XXX
Чтоб стать большим, как пол сарая,
Я много жизней загубил…
И если бы не стовторая,
В спортзалы до сих пор ходил
….
XXXI
Я вспомнил Грега Валентино..
Синтольный папа, твою мать!
Невинный бицепс, где ты ныне?
Где твоя девственная стать?
Где обаянье широчайших
И скромность жилочек мельчайших?
Где ты, поэзия груди?
И нежность ног? Всё позади.
Теперь залив Тестостероном
Свой злой прыщавый организм,
Отдав пять лет на онанизм
И сверху сгладив всё синтолом,
Вполне возможно стать крутым,
Большим и сильным, но больным.
XXXIV
Мне памятно другое время!
В заветных, иногда, мечтах
Я помню чемпионства бремя
И силу чувствую в руках.
Опять кипит воображенье,
Опять её прикосновенье
Зажгло в увядшем сердце кровь,
И заиграет в жилах вновь
Коктейль из Теста и Метана-
Предвестник бури и страстей,
Рекордов, драк, ментов, блядей…
И затихает в сердце рана.
Но полно, хватит тосковать.
Пора к Онегину опять.
XXXV
Что ж мой Онегин? Полусонный
Домой из зала едет он.
А раньше был неугомонный,
Вынослив был он, будто слон.
По три часа работал в зале,
Аж геморрои вылезали.
Теперь же сорок пять минут
И помирай. Ложись хоть тут.
Как стали трудны приседанья…
Не смог сто восемьдесят встать.
Совсем ослаб, ёб твою мать…
Ни силы нету, ни желанья,
И масса сыпаться пошла.
Такие вот у нас дела.
***
Как Доктор Любер злой и страшный
В спортзалах появлялся он.
Ни Омнадрен, ни Сустанон,
Ни Стромбы сладкий вкус вчерашний,
Ни что не трогало его,
Не замечал он ничего...
