Общение Свободное Общение

[gaduka]

 

[gaduka]

 

[gaduka]

 

[gaduka]

 

[Вася Пупкен]

.

 

[Den1]

 

[Чус]

Всем привет!парни вот такой вопрос,можно вино выпить с девушкой ?ну если на курсе ?просто я 3 года не выпивал ,да и не курю столько же почти ,поделитесь советом пожалуйста

 

[BrutalPower]

Чус, нет, ты че! Массу сразу в 0 сольешь. Бодибилдинг важнее)

 

[Андрей 44]

Всем привет!парни вот такой вопрос,можно вино выпить с девушкой ?ну если на курсе ?просто я 3 года не выпивал ,да и не курю столько же почти ,поделитесь советом пожалуйста

Чус, коллега))))
Тут два варианта развития событий (эмпирически получено))))): выпил - вялого поймал. прям не то что вялого вялого, но пампу нету)))
Второй вариант: применяем прекрасный препарат из семейства тадалафилов (в моем случае), вливаем два стакана в пациентку, и наслаждаемся всеми побочными эффектами прекрасно продолжительное время и благодарным взглядом гражданки. Проверено))) и так, и так)))
Я за памп!!! Бухло для дрыщей!

п.с. себе для видимости налей, и не парься))) чтоб не объяснять))) позже отомстишь)))))))

 

[PsihOtic]

Всем привет!парни вот такой вопрос,можно вино выпить с девушкой ?ну если на курсе ?просто я 3 года не выпивал ,да и не курю столько же почти ,поделитесь советом пожалуйста

От одного бокала ничего не будет, а подруге больше достанется и интереснее будет, проверено

 

[GSA1974]

Ясен пень: бокал, второй да хоть и третий, да хоть и не вино а коньяк (но уже не бокалов конечно). Главное не перебирать, что бы на утро хреново не было.
Из примера людей, знакомый по залу готовиться к соревнованиям, пребывает на курсе, 300 грамм коньяка под закусочку горячую, раз в две-три неделки, со слов чела ничего страшного. Второй любитель вин, так же не видит в этом чего то дурного.
Я например не пью, потому что по сути алкаш. В былые времена дней на 30-50 мог в штопор уйти.

 

[Андрей 44]

Я например не пью, потому что по сути алкаш. В былые времена дней на 30-50 мог в штопор уйти.

Близнецы мы с тобой в этом)))))))
Бухло зло! Как один сказал: никто так меня сильно не унижал, как бухло.

 

[GSA1974]

Кстати многие спортсмены, в том числе силовых видов спорта грешат этим.
Мой кореш МС по лифтингу IPF, МС по лифтингу и жиму лежу WPC неоднократно защищал звание.
Такой же алкаш, просто мы сейчас в возрасте мне 44 (скоро) ему 47, здоровье уже не то, да и кайфа от пьянок сейчас нет, это раньше кабаки, бабы. Сейчас как то всё не так, не так весело что ли.
Так вот кореш этой зимой три недели бухал, потом говорит надо завязывать, а то сдохну, благо сейчас легче с этого дела выходить, были бы деньги и желание, (два дня прокапался) три дня фенозипам попил на ночь и всё снова человек, правда скинувший 7кг., но ему даже на пользу пошло, поджарый стал.
Мой земеля (не хочу его скомпрометировать, но думаю ни чего в этом страшного нет). В.Фуражкин, то же говорят этим делом грешил. Да многих знаю.

 

[Андрей 44]

Смерть - этап неизбежный, только вот от бухла, практически, раньше приходит. И болезненней тельце. У меня минимум уже больше трети нет однокашников, а мне 47. И ребята все вроде здравые, были. Смерти, все практически, связаны с употреблением быдла"пойла. У самого, пока сердце не хватануло, жизнь мелькнула перед глазами, когда на улице на лавочку лег, думал - все, приехал синяк..... Ну его нах......
Бухло - этот методы управления, (одни из) и дебилизации населения. И на надо рассказывать про пользу вина (это уже сто раз нытье было) - везде яд - этил, метил.
Твоя жизнь - твой выбор. Свободная страна, конституция)))))

 

[pukin]

И на надо рассказывать про пользу вина (это уже сто раз нытье было) - везде яд - этил, метил

Ну, почему же. Вот тебе мнение "авторитетного" чела

 

[GSA1974]

как видео загрузить? Пишет не более 2 Мв.

 

[nik7777]

GSA1974, на ютюб загрузи, а сюда только ссылку вставляй через вставку "Медиа".

 

[gaduka]

В ТОТ ДЕНЬ МЫ ВЫТАЩИЛИ 18 ДЕТЕЙ. ВСЕХ. А НАС ТРОЕ ОСТАЛОСЬ

Сержант Данил Бларнейский и сегодня живёт рядом с нами. Незаметный человек, обычный гражданин своей страны

Татьяна Бланк: "...Его рука очень сильно сжала меня, мне стало больно. Но он снова встал и, сказав мне, что наступил на ежика, медленно побежал вперед. Я смотрела в его лицо, оно становилось белым–белым и губы тоже, а изо рта у него шла кровь… И он все равно бежал вперед… Я тогда подумала, что его руками меня несет Бог… "

10 марта 1995 года, во время штурма Бамута, разведвзвод под командованием сержанта Бларнейского ворвался в дом, где боевики удерживали детей для «живого щита». Боевики открыли кинжальный огонь, чтобы вернуть себе заложников, и Бларнейский принял решение выносить детей из под огня.

Взвод Бларнейского спас тогда восемнадцать детей, из них восьмерых вынес сам сержант. Бойцы выносили детей на руках, прикрывая их своим телом; другого способа спасти их просто не было. Под шквальным огнем солдаты гибли один за одним, но спасали детей. Все дети остались живы, старшая девочка, Таня Бланк, получила легкое ранение в ногу.

Будучи раненым, Бларнейский вернулся назад к тяжелораненному бойцу. Ведя пулеметный огонь и сдерживая боевиков, он продержался до прибытия подкрепления – бойцов передового отряда 879 ОДШБ, которые отбросили противника.

Рассказ Татьяны Бланк, дочери воспитательницы, которая была вместе с детьми:

«…мы лежали возле сарая, который вовсю пылал, и нам было жарко. Вокруг стоял грохот, все кричали. Солдаты стреляли. Время от времени один из солдат хватал мальчика или девочку и бежал, стреляя на ходу. Я приподнимала голову и видела, как он отдавал ребенка другому солдату, а сам ложился и стреляя возвращался назад ползком…

Бывало, что солдат падал, и тогда другой подхватывал ребенка, и бежал…

Нас становилось все меньше, и вдруг я осталась одна. Я подумала, что меня бросили, но тут кто–то сильный схватил меня на руки. Я закричала, испугавшись, а потом узнала его. Он был один из тех солдат, кто постоянно убегал и возвращался ползком. Он схватил меня на руки и сказал, что его зовут сержант и что, если мы хотим успеть завтра в школу, то придется побегать немного…

Он бежал, виляя туда–сюда, крепко прижимая меня к себе одной рукой. Второй рукой он стрелял из автомата, немного поворачиваясь назад. Иногда сержант как-то странно содрогался всем телом и кашлял, но все равно бежал вперед…

Нам оставалось совсем немного до камней, когда он опять очень дернулся, глухо кашлянул и упал на одно колено…

Его рука очень сильно сжала меня, мне стало больно. Но он снова встал и, сказав мне, что наступил на ежика, медленно побежал вперед. Я смотрела в его лицо, оно становилось белым–белым и губы тоже, а изо рта у него шла кровь… И он все равно бежал вперед… Я тогда подумала, что его руками меня несет Бог…

За камни мы просто упали и покатились. Меня схватила мама. Я очень плакала и не могла успокоиться. Сержант все время кашлял, потом снял с себя бронежилет и отдал нам, он был пропитан кровью, а сам перевалился за камни и пополз назад, к сараю. Там вовсю шла стрельба, но стреляли теперь только оттуда. Мама крикнула ему, чтобы он не шел туда, ведь он ранен, а он ответил, что сигареты там на столе забыл…

Я видела, как он потрогал шею лежащего на земле солдата, потом снял с него бронежилет, каску и забрал его автомат. И начал стрелять. Мы с мамой стали успокаивать детей, они все плакали, а потом к нам подбежали солдаты в черной форме.

Наши. Некоторые побежали, стреляя, в ту сторону, где горел наш сарай и кто–то стрелял, а некоторые остались с нами. В бронежилете сержанта они показали мне шесть вмятин от пуль, которые жилет удержал и маленькую дырочку там, где не удержал…

Мы потом летели на вертолете, а мама мне сказала, что сержанта зовут Данил, и что он придет ко мне в школу 1 сентября с цветами…»

Из двадцати семи человек во взводе осталось четверо. Двадцать три бойца погибли, спасая жизни детей. За совершенный подвиг Данил Бларнейский был представлен к званию Героя России, но не получил его. Из–за ранений, полученных в ходе боя в селе Бамут, в конце весны 1995 года, Данил Бларнейский комиссован из рядов ВС в звании старшего сержанта.

За беспримерный героизм, проявленный при выполнении воинского долга во время операции в Бамуте, указом Президента Российской Федерации от 26 марта 1995 г. Бларнейский Данил Кемалович награжден Орденом Мужества.

Все бойцы были награждены. Почти все – посмертно. Рядовой Чеклецов, которого Бларнейский вынес из под пуль, умер от ран в госпитале через двое суток.
_________________________________________________________________
Сегодня он работает шеф-поваром в одном из столичных заведений. «Шеф Бларнейский» — так он представился, когда мы договаривались об интервью. А 20 лет назад он был сержантом Бларнейским, одним из тех, кому выпала служба в Чечне. 10 марта 1995 года во время операции в Бамуте перед ним встал выбор: подчиниться приказу или «действовать по обстоятельствам». Об этих самых обстоятельствах и о спасении детей нам рассказал Данил Бларнейский.

Обстановка — [Цензор]

Меня призвали в армию летом 1994-го. После учебки отправили в Чечню. Я был одним из тех, кто входил в Грозный. Обстановка там? — [Цензор]. [Цензор]. Она не похожая оказалась на то, что показывают по телевизору. Совсем не похожая. Ни один фильм еще ничего подобного не показал. То, что было там — страшно. Но ты идешь и делаешь, что от тебя требуется, потому что ты должен. Чувство долга — очень емкое понятие. Обывателю до конца не понять, что это такое. Это понимание того, что если я не буду делать так, как я должен, погибнет мой друг. Погибнет еще один друг, погибнут еще пять моих друзей. В армии работает принцип спартанской фаланги — один закрывает другого. И если что-то с этим одним, а другой надеется, что он закрыт, то рухнет все — весь строй.

Ни в коем случае ты не можешь быть слабым, закатить истерику, потому что в результате ты, возможно, останешься в живых. Возможно. Но тот, чью спину ты должен был закрывать, он погибнет.

А ты будешь жить всю свою жизнь с тем, что ты сделал. Неизвестно, что хуже: жить дальше с этим или просто нормально сдохнуть.

Чеченская Троя

Бамут — горная деревенька. Там масштабные подземные коммуникации, сложный ландшафт для ведения боя, военных действий наступательного характера. Осаду там можно держать реально долго — это Троя. Туда такую кучу нагнали этой «публики». У них и техника, и живая сила была.

Они в Бамуте очень комфортно разместились. Нам нужно уже было его брать, этот нарыв давно назревал.

В Бамут отправили лучших. А наш разведвзвод был еще и первым, кто туда пришел. Наша задача — закрепиться в определенной точке — дальше нее никуда не двигаться, контролировать определенный сектор, передавать данные. У нас и вооружение было соответствующее: много пулеметов, много тяжелого, скажем так, переносного вооружения, — а это не несет под собой задачи больших передвижений.

Мы пришли, мы закрепились. Нам дали закрепиться — заметили нас. Мы знали, что нас заметили. Но никаких проблем не было, все было в порядке до поры до времени.

Бамут

Заложники

Спустя какое-то время, в секторе, который мы должны были контролировать, начали стрелять. Хаотичные такие, редкие выстрелы в нашу сторону. Мы сначала даже не обращали на это внимания: в тех условиях это нормально. И вот какая-то возня началась в постройке, которая от нас находилась метрах в 50 — хозяйственная явно постройка, вроде амбара — внутри стало происходить что-то недоброе. Там была двойная дверь — одна дверь вылетела, повисла на петле, и мы увидели, что внутри люди. Взрослые и дети. Ни я, ни мы ничего сначала не поняли, кто это и что происходит. Они кричали, а потом стали выскакивать из амбара. По ним начали стрелять. Мужчина — я до сих пор его хорошо помню — ему пол головы разнесло.

Мы докладываем командованию, что идет перестрелка, в сарае явно заложники. Запрашиваем разрешение, чтобы вмешаться. У нас хорошее вооружение, у нас много его, сзади наши, и нас 30 человек — мы обкатанные ребята уже были на тот момент. Категорически приказали оставаться на месте.
Женщина показалась из амбара, она старалась детей назад туда завести, но она уже не контролировала ситуацию — дети обезумели просто от страха. Крик оглушительный стоял детский. Я еще раз запросил разрешение вмешаться — и снова отказ. Я отключился и приказал открыть огонь. Ну, мы и открыли. В ответ начали лупить так, что просто… Дети стали выбегать — та женщина не смогла их удержать. Ей еще мужчина помогал. Они до последнего пытались не дать детям выбежать. Оба погибли.
Сарай загорелся, прямо так ухнуло — из дверей щепки какие-то полетели. Я спросил у ребят, что делаем. Дал условный знак, что я пошел — все они показали то же самое.

Между двух огней

Я выстрелил в рацию, чтобы нас уже не трогали.
Каждый знал, что ему делать. Я первым пошел, потому что командовал, кто-то за мной следом, кто-то прикрывает: у нас четыре пулемета было. Добежал до сарая, кто из детей был ближе — взял и сразу побежал обратно. В каску попали — слетела, в спину справа попали, но я в бронежилете был. Эти «барбосы» потом приутихли — ребята мои тоже же не сидели. Потом опять стрельба.

Смотрю, Сашка — друг мой, мы с ним в Грозном были — упал недалеко. Не сразу, чуть время прошло, несколько минут. Ему обе ноги прострелили. Он с пулеметом был. Кричит нам — «Порядок!». Так он и разлегся там с пулеметом.

А мы туда-сюда бегали, детей таскали в то место, где мы закрепились. Кого-то из них ушибли — быстро все надо было делать, укладывать, как в колыбели, времени не было.

Сашка стрелял, потом даже патронов ему подтащили. Так, потихонечку, детей и вытаскивали.

Осталась девочка последняя, она старше всех была. Кроме меня некому уже было за ней бежать… Я с ней возвращался, и меня пуля достала. Я и не понял сначала, чувствую, слабеть начал. Думаю, все — конец. Сейчас бы девчонку просто дотащить, и все… Доволок ее.

Сашка еще стрелял. Я за ним вернулся. Не добежал бы, если б не он. Думал потащить его за ногу. Он кричит, да и у меня уже нет сил. Я и за шею пробовал его тащить, и за ногу — не могу. Я его немного отодвинул, и за пулемет, эти-то «барбосы» не успокаиваются. Так, чуть-чуть кто-то из моих еще постреливал. Но с той стороны лупили так…

Я на Сашку отвлекусь, чтобы рану там, может, как-то пережать-перетянуть. Какой там! Лужа крови. Самому плохо. Тошнит-тошнит. Стреляют, слышу, а потом ничего не слышу.

Сержант добежал

Потом, помню, как в машине ехал. Госпиталь. Сашка живой еще был. В себя приходил. Спрашивал — как мне потом сказали — «сержант добежал?». Ему сказали — добежал. Он отключился и больше уже в сознание не приходил. Как будто он только для этого очнулся — узнать, жив ли я.

Меня подлечили, а потом комиссовали. Звание дали очередное — старший сержант — и орден «Мужества». Нам всем его дали.

Моя «самодеятельность» в тот момент могла обернуться хреновым чем-то для кого-то другого. Мы же не одни воюем, мы же не партизаны. Это слаженная совместная работа.

Но ту задачу, которую на наш взвод возлагало командование, мы выполнили. Мы там были с определенной целью, и это получилось. В планах командования проблемы не возникло — это, можно сказать, спасло меня от серьезных последствий. Мы никого не подставили — все получилось в этом смысле хорошо, единственное, что не входило в расчет командования, это такие большие потери. Но мы никого не подвели.

В тот день мы вытащили 18 детей. Всех. А нас трое осталось.

Мы поддерживали отношения, но один в психиатрической клинике умер в 2001-м, другой — повесился несколько лет назад.

Обмен ударами

Меня «затаскали» в соцсетях с вопросами, как я мог на такой неравный «обмен» согласиться. Обмен ударами: 27 здоровых мужиков — лучших, это же разведка — положить их за 18 детей, «половина которых вдобавок чеченцы».

Это проблемы, которые мы, взрослые, не можем между собой решить на почве религиозных, национальных или каких-то там еще вопросов.

Какая мне разница, кто из них кто? Хоть эфиопы, хоть чеченцы, хоть русские. Пусть растут и выбирают свой путь. Может, кто-то из них станет гениальным конструктором, кто-то, может, станет преступником — это уже не мое собачье дело. Мое дело — сделать то, что я сделал.

А приказ я не отдавал. Я пошел сам, и спросил мнение других — хотят ли они со мной. Они захотели. Когда нет приказа, работает свободная воля и внутреннее «Я» человека. Они все пошли, потому что это люди с большой буквы были.

Что было дальше с детьми я не знаю. И не хочу знать, если честно.

Я хочу просто, чтобы они были счастливы, и я уверен, что они счастливы. Они стали косвенными виновниками того, что нам пришлось сделать, и того, что получилось в итоге. Но если сегодня мне придется сделать то же самое, я не задумываясь пойду и сделаю. Потому что повар — это не основная моя профессия.

 

[gaduka]

Большинство солдат и офицеров, проходивших службу в Афганистане, заслужили государственные награды. Однако большинство — это все же не сто процентов. В первые годы после ввода наших войск боевыми наградами никого не баловали. Потом в этом деле навели некоторый порядок. Например, полагалась обязательная награда посмертно (если погиб, то, следовательно, уже совершил подвиг — отдал за государственные интересы страны жизнь), за ранения и за отличие по службе. Но и при этом нерадивые командиры кого-то к наградам представить забывали, а кому-то не представляли в отместку. У других в сложном армейском бюрократическом механизме наградные документы терялись. И немудрено! К примеру, из мотострелкового полка нашей дивизии, который находился в Герате, представление по секретной почте отправлялось в штаб дивизии — в Шинданд. Оттуда в Кабул — в штаб армии. Далее документ следовал в Ташкент — в штаб Туркестанского военного округа. Затем — в Баку, где находилась ставка главнокомандующего войсками Южного направления. И только после этого в Министерство обороны. В Москве представления разделялись — у замполитов было свое главное управление кадров, а у командиров — свое. Затем документы снова соединялись и направлялись в Президиум Верховного Совета СССР. После состоявшегося указа наградной лист в обратном порядке по тем же промежуточным пунк-там следовал в Афганистан. При бардаке в делопроизводстве, существовавшем в нашей армии во все ее времена, несекретная бумага, понятно, потерялась бы и на половине этого пути. И это вполне даже ожидаемо. Но как мог пропасть секретный документ строгой отчетности? Оказывается, и такие документы терялись! Из-за чего награды ищут своих героев вплоть до сегодняшних дней. Об одном из таких героев, моем сослуживце Владимире Ковальчуке, «Белорусская военная газета» писала несколько лет назад. Орден Красной Звезды наконец-то «догнал» его в Минске… Через 20 лет, в 2005 году! Нереализованное представление случайно обнаружили в военном архиве подмосковного Подольска. Но в большинстве случаев, несмотря на такую длинную «цепочку», механизм все же срабатывал. Где-то через четыре-пять месяцев орден или медаль торжественно вручались законным владельцам. Были у нас и другие интересные случаи… Человека, например, представили к ордену Красной Звезды, а «на выходе» оказывался орден чуть пониже статусом — «За службу Родине в Вооруженных Силах СССР». Чудеса! Наши кадровики, помню, разводили руками: без малейшего, мол, понятия, все вопросы к Москве… Когда через пару лет после замены полюбопытствовал про это у знакомого кадровика, то получил наконец-то вразумительный ответ — это было возможно при хорошо отлаженной, естественно, преступной схеме. За определенный бакшиш наградной процесс можно было не только ускорить, но и повысить кое-кому статус награды. При массовых награждениях контроль за этим был минимальным. На различных партийных форумах, в присутствии высокопоставленного начальства, вопросы получения государственных наград поднимались очень часто. Особенно волновали всех временные сроки. Представляли к боевым орденам и медалям в большинстве случаев на втором году службы. Люди уезжали из Афганистана по замене, и прибывшая в часть награда отправлялась разыскивать их по огромной стране. Помню выступление полковника — военного прокурора, предложившего направить в Москву ходатайство о предоставлении командиром дивизии права своим приказом награждать отличившихся хотя бы двумя медалями. Солдат — «За отвагу», офицеров — «За боевые заслуги». Так, мол, было в годы Великой Отечественной войны. Полковник привел пример из кинофильма «Горячий снег»: генерал вручил орден солдату прямо на поле боя. Где-то через год из Москвы пришел ответ: «Не представляется возможным. Боевые действия официально не ведутся». Рассказывали, как в 101-м мотострелковом полку представили к зва-нию Героя Советского Союза капитана — командира разведроты. Перед этим его повысили в должности — назначили начальником разведки полка. Оформили документы и отправили по инстанциям. Москва ответила спустя полгода: «Начальникам родов войск и служб — не положено. Героем может быть только командир взвода, роты, батальона и так далее. В крайнем случае — их заместители». Капитана пришлось понизить в должности до командира роты и через месяц отправить документы снова. Что интересно — получилось!.. К сожалению, до самого вывода войск из Афганистана в Советском Союзе так и не придумали единую медаль для своих солдат и офицеров, выполнявших интернациональный долг. Попросту — воевавших. Хотя во время Великой Отечественной медалями награждали за каждый взятый город. Видимо, потому что официально мы не воевали. Не воевали — и все тут!

 

[nik7777]

Народное творчество